– Мирослав узнал, что Эля была студенткой-первокурсницей. Завтра с утра начнут поиски по всем вузам города. Хочется верить, что нам повезет и девочке еще не исполнилось восемнадцати.

– В твоих устах слово «повезет» по отношению к убитой прозвучало цинично.

– Пусть я и циник, но циник практичный. Эле ведь по барабану, она мертва, а нам это поможет, – огрызнулся колдун. – Мне понравилась твоя избранница, поэтому ее судьба важнее этичного отношения к глупой девчонке.

– Прости, – вздохнул Кир, – я был неправ.

Богдан, подождав еще пару минут и убедившись, что брат не настроен на душевную беседу, собрался уходить.

– Подожди, – остановил его оборотень и впервые за разговор повернулся к нему лицом. – Хочу кое о чем попросить.

– Валяй, – вяло махнул рукой колдун.

– Я не говорил, но все мое имущество по завещанию отойдет тебе и Анне.

– Чего?! – С Богдана схлынула апатия. – Ты чего мелешь? Какое завещание?!

– В случае, если я не вернусь, вы с сестрой – мои наследники, – терпеливо объяснил оборотень. – Так вот, хочу попросить: не давай Аньке мой мотоцикл, а то ведь угробит себя, безмозглая.

Бойкий на язык, колдун впервые в жизни растерялся. Обычно он не лез в карман за словом, а сейчас не представлял, что сказать брату, ведущему себя как записной смертник.

– Ты все-таки хочешь отправиться за ней в одиночку? – сориентировался он. – Я не отпущу тебя одного! Я с тобой.

Кир покачал головой:

– Тебе еще не по силам боевые заклинания. Прости, но ты будешь обузой. Мне легче проникнуть на охраняемую территорию самому, чем с человеком, который лишь по фильмам знает, как бесшумно двигаться.

– Кир…

– Я сказал – нет, Богдан.

Молодой человек опустил голову. В тоне старшего брата слышался металл. Именно таким голосом ему в детстве давали понять, что пора прекращать шалости. И он всегда подчинялся. Покорился и сейчас.

– Хорошо. Но может быть, я все-таки могу тебе чем-то помочь?

– Можешь, – невесело улыбнулся старший брат. – Помоги уйти из квартиры без скандала.

– Чего уж проще? Только знай, Булат меня убьет за мою выходку, так что будешь мне должен.

– Нет, братишка, – возразил Кир и подмигнул: – За то, что я тебя всегда покрываю, это ты мне должен, притом как земля колхозу.

Первым в кухню вошел хозяин квартиры. Родители встретили его сочувственными взглядами, и Булат подчеркнуто оптимистично попытался посвятить его в новый план. Но Кирилл, извинившись, перебил его и попросил выслушать.

– Хочу сказать, что очень вас люблю и прошу прощения за беспокойство и горе, которые доставлю.

Лидия сразу поняла, что задумал сын, и плечи ведьмы обреченно опустились. Оборотень внимательно слушал и вспылил, лишь когда Кир с ними попрощался.

– Мальчишка! Я не позволю тебе геройствовать! Лид, ты только посмотри, чего он уду…

Вожак не договорил, мягко оседая на стуле. Голова с посеребренными висками упала на стол. Мгновенно уснула и ведьма, хотя и могла отбить заклинание сна младшего сына.

– Они будут спать до утра, – горько произнес колдун.

– Спасибо.

Кирилл выложил ненужный телефон на стол и отправился в спальню за приготовленной заранее спортивной сумкой.

Наблюдая, как Кир шнурует кроссовки, Богдан наигранно оживленно заявил:

– Я не Кассандра, но знаю точно: ты вернешься. Поэтому сотри с морды лица фатальное выражение и надери кровососам задницы!

– Обязательно. Так и будет.

Закрывая за Киром дверь, Богдан вдруг отчетливо понял: брат не вернется. Не вернется без Лили.

Глава 6

Хлесткий удар по щеке привел девушку в чувство. В некотором роде она была благодарна за оплеуху, вернувшую ее в реальность. Хотя действительность такова, что лучше бы ей оставаться в обмороке.

– Не отворачивайся. – Рука Лисовского грубо схватила за подбородок, заставляя Лилю смотреть вперед. – Наслаждайся, подобное зрелище больше нигде не увидишь.

– Да я даже в кошмаре такое видеть не хочу! – возмутилась журналистка, подавляя рвотные позывы.

Само зрелище, его участники и зрители вызывали отвращение. Особенно зрители.

Когда полчаса назад Костя пришел за ней, Лиля настроилась на самое страшное, но никак не на то, что ей предстояло увидеть. Лисовский привел ее в длинный барак с высокими потолками и бетонным полом. Для чего предназначалось это помещение изначально, было уже не понять, все, что здесь находилось раньше, убрали, очистив место под арену. Геометрически правильный круг отделяла от зрителей ограда из арматуры. Серую твердь пола покрывал толстый слой песка, местами потемневшего от пролитой крови, которая в свете факелов казалась смоляной. Своеобразный вариант гладиаторской арены, и зрители так же кровожадны, как в Древнем Риме.

Костя восседал в кресле с высокой спинкой. Лиле Лисовский указал место на полу у своих ног или на коленях. Естественно, девушка выбрала первый вариант, но просидела на холодном бетоне недолго – друг детства быстро перетянул ее к себе. В подобном жесте не чувствовалась сексуальность, лишь желание подчинить, унизить. Одержимого демоном в полной мере удовлетворил бы ошейник с цепью на ее шее, но, видимо, так подготовиться он не успел.

Лиля поморщилась, когда Костя дернул за волосы, разворачивая ее голову в сторону арены. Девушка успела заметить усмешку на тонких губах Иниго Веласкеса, сидевшего в таком же удобном кресле, что и Лисовский. Другие зрители – вампиры и клыкоманы из свиты Веласкеса – таких привилегий не получили. А те, кто следил за дерущимися на правах гостей, в удобствах не нуждались. Это были магические проекции. Одетые в глухие темные плащи и маски, они могли находиться в любом уголке мира и при этом наблюдать за кровавым представлением онлайн. Зачем предпринимались подобные меры предосторожности, было понятно любому: то, что предлагал Веласкес, нарушало многие законы Полуночи. Азартно подбадривая бойцов, вампиры и клыкоманы целиком отдавались зрелищу, тогда как хозяева и их таинственные гости сохраняли спокойствие.

Веласкес демонстрировал способности своих новых созданий – адских псов, их выучку, силу и послушание хозяину. Первыми с собаками сражались люди – чемпион каких-то восточных единоборств и специалист по холодному оружию. Парни, приглашенные для показа своего мастерства, поначалу растерялись, но дрались за жизнь отчаянно. И безуспешно.

Следующим был вампир, против которого выпустили уже двух псов. Он заставил своих противников побегать, но в итоге тоже погиб, растерзанный на части. Куски его плоти разлетелись далеко за пределы арены, так что Косте пришлось отдать команду псам шипящим недовольным тоном, и лишь тогда они успокоились.

– А теперь самое интересное, – предупредил Лисовский Лилю.

Два вампира вытолкнули из темноты на арену рычащего волка. От ужаса Лиля перестала дышать… ей показалось, что это Кирилл. Но нет, у этого вервольфа были рыжие подпалины на боках.

Оказавшись на арене, оборотень замер, поводя мордой из стороны в сторону. Лиля поняла, что он несколько дезориентирован. Зрители нетерпеливо шумели, требуя от псов действий, хоть прекрасно знали, что без Костиного приказа те не пошевелятся.

Вервольф метнулся к ограде – вампиры, отгоняя, ткнули в него факелами. Запахло горящей шерстью. Тогда пленник, зарычав, начал боевую трансформацию, которая была остановлена грозным окриком Лисовского:

– Prohibere! [11]

Оборотень, жалобно скуля, затряс головой, не понимая, почему не удается превращение.

Черные псы выжидали, и волк первым пошел в атаку, выбрав ближайшего. Вервольф метил в шею, где находилась артерия, перекусив которую он выиграл бы бой.

– Accipe! [12] – Лисовский разрешил нападать.

Собака встретила его корпусом, едва не повалив на песок. Сцепившись, они превратились в рычаще-визжащий клубок мускулов, клыков и когтей. Второй адский пес недолго оставался в стороне. Подло подкравшись к противнику, он вцепился в его заднюю лапу. Волк отвлекся и подпустил первую тварь к самому уязвимому месту – горлу.